Во всём виновата эта коза. Точнее, моё фотографическое любопытство и стремление запечатлеть всё, что под руку попадётся.
В тот момент, когда изображение этого животного накладывалось на матрицу фотоаппарата, за спиной раздался голос c характерным арабским акцентом:
- Ой-ой-ой, госпожа, а где "здравствуйте", а где "как дела"?
Оглянувшись, я увидела сидящего на пенёчке улыбающегося во весь рот дедулю.
- Ой, извини, я тебя не заметила, - улыбнулась я ему в ответ. - Мир тебе! Как поживаешь, что слышно?
- Ты не бойся, я не араб. Я бедуин, - сразу предупредил он.
"А я и не боюсь. Чего мне бояться? Хотя бедуины, конечно, мирный народ, крестьяне, но разница небольшая, - подумала я, а вслух спросила:
- Это всё твоё? - и обвёла рукой поле, на котором уничтожали чудесную сочную траву кроме "моей",
ещё десятки других коз, козлов, овец, и ягнят.
-Моё. Видишь? -
- Класс! - я не смогла скрыть своего восхищения.
- А знаешь что, приходи ко мне в шатёр, - накрытое брезентом сооружение, стоящее невдалеке мало походило на шатёр. Скорее на разбитый туристами бивуак. - Я там один живу. Посмотришь, как я живу.
- Спасибо, но..., - зависла я в недоумении.
- Муса. Меня зовут Муса. Приходи.
Вот в этом зависшем состоянии я и пребываю до сих пор. Что это было?
Меня "на сеновал" пригласили или, быть может, человек просто в гости позвал,
чтобы запечатлеть,т.с., на плёнку свой незатейливый быт простого пастуха?
Пойти запечатлеть?
Journal information