Трудно поверить, но когда-то, в дорейтинговую эру, в американской киноиндустрии царила цензура. Это был достаточно внушительный перечень конкретных моральных запретов, нарушение которых делало прокат фильма невозможным делом.
Долгие годы табу налагалось на геев, бога, девственность и даже волосатую грудь.
Спальни предлагалось вводить в кадр пореже, ведь известно, чем некоторые люди занимаются в спальнях после заката.
Полное обнажение недопустимо ни при каких обстоятельствах.
Недопустимыми также считались любые нетрадиционные формы любви, страстные поцелуи и объятия, сексуальные отношения вне брака, любовь между цветными и белыми, сексуальные извращения и сексуальное рабство белого человека, венерические болезни, сцены деторождения, показ детских половых органов, оправдание супружеской измены.
Как сказал Хичкок перед съёмкой фильма "Психо":
"Хуже посещения дантиста может быть только посещение цензора".
Не менее интересен диалог режиссёра с этим самым цензором.
Цензор: В соответствии с кодексом Хейса показ проникновения ножа в тело женщины совершенно недопустим.
Хичкок: Уверяю вас, Джефри, мои убийства - это всегда образцы вкуса и сдержанности.
Цензор: Подразумевается ли непристойный показ обнаженного тела в сцене убийства в душе?
Хичкок: Она не совсем обнажена. На ней шапочка для душа.
Цензор: Мы готовы разрешить показ силуэта Мэрион выше плеч через окно при условии, что стекло будет матовым.
Хичкок: Благодарю.
Цензор: И еще. Сцена в туалете.
Хичкок: Поверьте, это очень важная сцена, поскольку Мэрион старается убрать важнейшие улики, остатки которых найдет потом ее сестра. Как вы понимаете, эти остатки - ключ к ее исчезновению.
Цензор: В американском фильме ни разу не было такого случая, чтобы показывали унитаз. Тем более, чтобы спускали воду.
Снимать унитаз Хичкоку всё-таки, хоть и со скрипом, но разрешили.
Сколько ж воды утекло с тех пор?
Journal information